09.08.2024
Дата публикации
В июле текущего года в России начались перебои в работе видеохостинга YouTube, достигшие пика 8 августа. По словам российских властей, замедление - это мера побудить сервис исполнять законодательство РФ.
Как эти события могут обернуться для Казахстана, разбиралось издание InformBuro вместе с киберадвокатом, генеральным советником Eurasian Digital Foundation Саркисом Дарбиняном и главой юрпрактики EDF Елжаном Кабышевым.
Российское замедление YouTube казахстанцев вряд ли затронет, ведь в свое время страны договорились, что весь транзитный трафик будет идти неочищенным по требованию национальных властей, считает Саркис Дарбинян:
«Но власти Казахстана, понимая проблему цифрового озаборивания Россией, вероятно, лишь на договоренности с северным соседом не рассчитывают и продолжают строить альтернативный канал по дну Каспийского моря до Азербайджана с дальнейшим выходом в Европу».
При этом законы и правоприменительная практика Казахстана и России во многом схожи, напоминает Елжан Кабышев. В частности, в РК государство имеет полномочия ограничивать и блокировать контент на основании не только судебных решений, но и предписаний Министерства культуры и информации, а также Генпрокуратуры, аналогично практике, существующей в РФ:
«В 2022 году в закон „О связи“ было введено новое понятие – „реестр статических адресов сетей передачи данных“. Данный технический термин можно трактовать как „белый список сайтов“. Указанное дополнение к закону было принято в июле 2022 года, спустя почти полгода после первого массового отключения интернета в стране. В случае введения режима ЧП пользователям должен быть обеспечен доступ к сайтам, включённым в „белый список“. Однако и здесь государство оставило рычаг регулирования – в зависимости от конкретных обстоятельств может быть ограничен доступ к сайтам, находящимся в данном реестре».
Причины для беспокойства у казахстанцев всё же есть, также соглашается Дарбинян. Помимо того, что Правительство может устроить гражданам тотальный шатдаун длиной в неделю и полностью лишить население доступа к интернету, как это было во время Кантара, недавно появился еще и весьма сомнительный Приказ Министра культуры и информации РК от 24 июня 2024 года.
Приказ включает в себя замедление как меру принуждения к соблюдению законодательства страны, не прибегая к мгновенной блокировке, но вынуждая посредством постепенного ограничения доступа к платформе назначить законного представителя для удаления материалов. Эта мера госпринуждения заключается в нарастающей потере трафика к платформе из Казахстана в течение полутора лет до 90%.
«Поэтому если регулятор начнет иметь слишком много претензий к YouTube, он также в любой момент может принять решение о замедлении YouTube в Казахстане. Суверенное законодательство и технологичные практики онлайн-цензуры начинают расползаться по всему региону», — подытоживает Саркис Дарбинян.
В свою очередь, Елжан Кабышев напоминает, что в Казахстане законом «О связи» запрещается предоставление доступа к программному обеспечению, такому как анонимайзеры, VPN и Tor, которые классифицируются как «средства обхода связи» (в России такой закон вступил в силу в марте текущего года).
По словам эксперта, для эффективной работы этого закона необходимо не только блокировать домены, но и ограничивать распространение приложений через маркетплейсы.
«Недавно Apple удалила из российского App Store некоторые VPN-клиенты для установки пользователями iPhone. Это весьма интересный прецедент. Может быть, Казахстан также заработает, но я, честно говоря, не знаю, будет ли Apple исполнять требования республики. Я не слышал, чтобы тот же Apple удалял какие-то приложения из App Store по требованию государственных органов Казахстана», — заметил Кабышев.
Как эти события могут обернуться для Казахстана, разбиралось издание InformBuro вместе с киберадвокатом, генеральным советником Eurasian Digital Foundation Саркисом Дарбиняном и главой юрпрактики EDF Елжаном Кабышевым.
Российское замедление YouTube казахстанцев вряд ли затронет, ведь в свое время страны договорились, что весь транзитный трафик будет идти неочищенным по требованию национальных властей, считает Саркис Дарбинян:
«Но власти Казахстана, понимая проблему цифрового озаборивания Россией, вероятно, лишь на договоренности с северным соседом не рассчитывают и продолжают строить альтернативный канал по дну Каспийского моря до Азербайджана с дальнейшим выходом в Европу».
При этом законы и правоприменительная практика Казахстана и России во многом схожи, напоминает Елжан Кабышев. В частности, в РК государство имеет полномочия ограничивать и блокировать контент на основании не только судебных решений, но и предписаний Министерства культуры и информации, а также Генпрокуратуры, аналогично практике, существующей в РФ:
«В 2022 году в закон „О связи“ было введено новое понятие – „реестр статических адресов сетей передачи данных“. Данный технический термин можно трактовать как „белый список сайтов“. Указанное дополнение к закону было принято в июле 2022 года, спустя почти полгода после первого массового отключения интернета в стране. В случае введения режима ЧП пользователям должен быть обеспечен доступ к сайтам, включённым в „белый список“. Однако и здесь государство оставило рычаг регулирования – в зависимости от конкретных обстоятельств может быть ограничен доступ к сайтам, находящимся в данном реестре».
Причины для беспокойства у казахстанцев всё же есть, также соглашается Дарбинян. Помимо того, что Правительство может устроить гражданам тотальный шатдаун длиной в неделю и полностью лишить население доступа к интернету, как это было во время Кантара, недавно появился еще и весьма сомнительный Приказ Министра культуры и информации РК от 24 июня 2024 года.
Приказ включает в себя замедление как меру принуждения к соблюдению законодательства страны, не прибегая к мгновенной блокировке, но вынуждая посредством постепенного ограничения доступа к платформе назначить законного представителя для удаления материалов. Эта мера госпринуждения заключается в нарастающей потере трафика к платформе из Казахстана в течение полутора лет до 90%.
«Поэтому если регулятор начнет иметь слишком много претензий к YouTube, он также в любой момент может принять решение о замедлении YouTube в Казахстане. Суверенное законодательство и технологичные практики онлайн-цензуры начинают расползаться по всему региону», — подытоживает Саркис Дарбинян.
В свою очередь, Елжан Кабышев напоминает, что в Казахстане законом «О связи» запрещается предоставление доступа к программному обеспечению, такому как анонимайзеры, VPN и Tor, которые классифицируются как «средства обхода связи» (в России такой закон вступил в силу в марте текущего года).
По словам эксперта, для эффективной работы этого закона необходимо не только блокировать домены, но и ограничивать распространение приложений через маркетплейсы.
«Недавно Apple удалила из российского App Store некоторые VPN-клиенты для установки пользователями iPhone. Это весьма интересный прецедент. Может быть, Казахстан также заработает, но я, честно говоря, не знаю, будет ли Apple исполнять требования республики. Я не слышал, чтобы тот же Apple удалял какие-то приложения из App Store по требованию государственных органов Казахстана», — заметил Кабышев.
